Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.
Дорогие прихожане, на днях я был в очередной раз в Москве, у себя дома. И вот, вернувшись сюда, в Севастополь, хотел бы поделиться с вами своими впечатлениями. Каждый раз, когда я приезжаю домой, поражаюсь, насколько Москва преображается в последние годы. Я вспоминаю Москву своего детства, конечно, она, будучи столичным городом, была более благоустроенной, чем провинциальные города, но, тем не менее, тот город, город советской эпохи, и Москва современная – это совершенно разные города. Настолько город изменился.
В конце 80-х – начале 90-х многие уезжали за рубеж: в Америку, в Европу. Тот период ознаменовался оскудением социально-экономической жизни страны: не было финансирования основных направлений жизнедеятельности, в том числе деятельности научной. Некоторые из моих сокурсников по университету после окончания учебы также уезжали за границу, чтобы иметь возможность продолжать заниматься наукой. Некоторые из них недавно вернулись обратно в Россию, в Москву. Потому что сегодня Москва – это интересный и красивый город, одна из лучших столиц мира. Чтобы убедиться в верности сказанного, нужно просто прогуляться по Замоскворечью. Все красиво, все прекрасно, при этом идеальная чистота. Как это разнится с тем, что было 20-25 лет назад!
А что было? Было приблизительно так, как сегодня в Севастополе. Восьмидесятые, девяностые годы – это гоп-стоп, разгул бандитизма, повсеместное хамство, матерщина и вдобавок совершенно безвкусная серая советская архитектура. В Москве было около 1800, по-моему, «хрущевок». На сегодняшний день подавляющее большинство этих домов снесено. На их месте построены современные дома. Старые панельные дома потихоньку ремонтируются, облицовываются плиткой, соцреализм уходит в прошлое. Конечно, Москва – это столица, совершенно другой уровень, там федеральные органы власти, основные финансовые потоки проходят через город. Но, как мне кажется, это не самое главное.
Для меня пограничной ситуацией и переломным моментом является год 1988, когда в Москве начали возвращать храмы Русской Православной Церкви. Первым был передан Данилов монастырь. А вторым – храм Михаила Архангела в Тропарево. Вы его прекрасно все знаете, он присутствует в фильме «Ирония судьбы, или с легким паром». В 70-е годы (год 76-й, 77-й) мы с родителями иногда заходили внутрь этого храма. Тогда он был разоренным, полуразрушенным. И вот в 88-м году начинается возрождение храма – начинается духовное возрождение Москвы.
На сегодняшний день в Москве более 1000 храмов и часовен. Богослужение регулярно совершается в 436-ти из них. Около полусотни еще не переданы церкви. Общее количество священнослужителей в Московской городской епархии – две тысячи с лишним человек. Прошло каких-то 25 лет – и духовный облик Москвы изменился так радикально. И я глубоко убежден, что город преобразился именно потому, что, прежде всего, возродилась духовная жизнь. Она и была в Москве, начиная с XII-го века. Первое упоминание о той же деревне Тропарево, например, в исторических документах относится к XII-му веку. Упоминание о храме Михаила Архангела в Тропареве относится к XV-му веку. И в течение практически половины тысячелетия на том месте совершалась молитва. 500 лет почти! И даже период советской безбожной власти не изменил сущность этого намоленного места. Приходишь в этот деревенский храм, который, конечно, сейчас отреставрирован, и чувствуешь, какая там благодать. 500 лет молитвы!
У нас в Крыму совершенно другая ситуация. Мы вспоминаем, что здесь, на Херсонесе, крестился князь Владимир. Отсюда пошло наше русское православие. Но сам Крым изначально к русскому православию имел небольшое отношение. Это была Византия. А судьба Византии небезызвестна. Начиная с XV-го века – падение империи и Османское владычество, и последующие столетия – фактически умирание духовной жизни. Более 400 лет – оскудение. Чтобы более ощутимо прочувствовать это оскудение, достаточно проехаться по Турции. Там, где было множество храмов, святых и святынь, сегодня христианину тяжело находиться: душа мучается. Я испытал это на личном опыте, когда приходилось бывать в Турции.
То есть в то время, когда в Москве и Московском княжестве созидалось духовное богатство, строились храмы, монастыри, на территории бывшей Византии, в частности в Крыму, духовная жизнь остановилась. И, на мой взгляд, это одна из важнейших причин для понимания тех позитивных перемен, которые произошли в Москве, и той ситуации, которую мы имеет в Севастополе и в Крыму.
Я хочу еще отметить одну очень важную вещь. В Москве поменялись люди. В 80-е и 90-е годы было очень распространено пьянство, молодежь по улице ходила с бутылками пива, повсеместная матерщина, сейчас это практически ушло в прошлое, как малиновые пиджаки. В Москве много заведений, куда можно пойти покушать и посидеть выпить пиво, поэтому нет смысла сидеть на улице на лавке, распивая спиртное, плевать и кидать окурки под ноги, а потом в пьяном угаре эту же лавку и ломать. Это именно то, что приходится наблюдать сегодня в Севастополе. И сложившуюся ситуацию я могу охарактеризовать одним словом – одичание. С одной стороны – духовно-нравственное разложение, с другой стороны – мусор и архитектурные «шедевры» советского творчества типа “хрущевок”, “малосемеек” и памятника «Солдату и матросу». Лично мне вообще непонятно, какие эмоции этот памятник должен пробудить в душе у человека. Все это советское и без того уродливое наследие пришло сегодня в еще большее запустение, стало еще более уродливым. И, чтобы что-то кардинально изменить, надо, как мне видится, прежде всего, укрепить духовно-нравственную составляющую общества. А это и есть самая большая проблема здесь в Крыму на постукраинском пространстве.
Я не могу избавиться от мысли, что все негативные процессы, которые происходили и продолжают происходить на Украине, все эти «майданы» в том числе, связаны с разложением церковной жизни. Она давно там начинала разлагаться, еще с Брест-Литовской унии, но тогда эти процессы имели локальный характер. Однако, после 1917-го года, большевики дали зеленый свет «украинству». И украинство – как детище интернационала – проявило себя в полной мере. Это нашло отражение и в жизни Православной церкви на Украине: униаты, самосвяты, филаретовцы, захваты храмов, национальная, граничащая с национализмом кадровая политика в канонической Православной церкви, постоянное стремление к автокефалии. Все это занимало умы и сердца деятелей украинского православия последние десятилетия. Все, что угодно, кроме молитвы и стяжания Духа Святаго. Отсюда массовое помрачение умов. Отсюда и разруха.
Сегодня Крым утвердился под омофором московского Патриарха, поэтому есть надежда, что с Божьей помощью все наладится. Но нужны усилия над собой и время. В той же Москве с начала возрождения церковной жизни прошло 25 лет. И это время не было потрачено впустую. Изменения кардинальные.
Люди, которые давно или никогда не были в Москве, порой обижаются на меня, что я провожу сравнение Севастополя с Москвой не в пользу Севастополя. Но я имею право так говорить, потому что прожил здесь 11 лет и знаю жизнь здесь в Севастополе изнутри, знаю, что происходило здесь в последнее десятилетие. И как человек, большую часть жизни проживший в Москве и постоянно посещающий свой родной дом, вижу, что происходит там последние почти лет 40. Одна наша прихожанка, также обиженная на меня за мой критический взгляд на севастопольские реалии, съездила в Москву, пришла и сказала: «Я, батюшка, все увидела сама и все поняла. Теперь хочу жить в Москве. Здесь не могу».
Действительно, последние 25 лет в Москве были очень продуктивными. Как я уже говорил, эпоха уличного мата, пьянства, малиновых пиджаков ушла. Стало чисто, благодатно и на душе спокойно. От храма к храму идешь по центру, храмам по 200-300-400 лет, совершенно другое состояние на душе.
Конечно, процент верующих, воцерковленных людей там не больше, чем в Крыму, но тысяча храмов и века молитвы делают свое дело. Благодать пропитывает людей насквозь, «солнце светит на праведных и на неправедных».
Здесь в Севастополе многие не имеют возможности сравнить нынешнее положение вещей ни с чем другим, кроме как с доукраинским советским периодом. Мол, раньше было лучше, чище, стройнее, а в годы украинского владычества все соки из Крыма вытянули. Отсюда и ностальгия по советскому прошлому. Но это стремление назад совершенно неоправданно и бесплодно. Семь десятилетий советской коммунистической оккупации России тоже были потеряны. В подтверждение этому достаточно посмотреть современную Москву или Санкт-Петербург, которые ни в какое сравнение не идут с тем, что они из себя представляли в советские годы. Но если в России материковой последние 23 года – это годы созидания, то здесь, в бывшем украинском Крыму, это годы разграбления и развала советского наследия. Поэтому, по сравнению с той же Москвой, нам приходится сегодня начинать созидать с еще более низкой стартовой позиции. Как поднять изношенное коммунальное хозяйство, как обновить уродливый жилищный фонд? Это очень сложно, нужны колоссальные средства. Но прежде всего, должны меняться сами люди и их отношение к жизни. Должны исчезнуть мусор, матерщина, пьянство, безответственность. Все это должно уйти, а это, конечно, задача непростая. И прежде всего эта задача лежит на плечах Православной церкви.
Я вспоминаю, как в дни референдума в 2014 году Господь дал всем нам избыточествующую благодать. На какое-то время люди стали добрее, спокойнее, отзывчивее, внимательнее друг к другу. И по благодати Божией сделали свой выбор на референдуме. Но люди не поменялись, не поменяли свою жизнь, не покаялись. И благодать Божья отступила. И сегодня мы наблюдаем в Севастополе все то, что было и до референдума. Те же люди, тот же город, по большому счету ничего не поменялось. Мне всегда хотелось найти ответ на вопрос – за чьи молитвы Господь дал нам тогда такую благодать, за чьи молитвы Крым стал снова частью России. Возможно, мы этого никогда не узнаем. Но одно верно – за молитвы Церкви дается благодать падшему миру. Будем стараться молиться, не оскудевать в своем малом духовном подвиге, будем стремиться возрождать духовную жизнь. Остальное все приложится. Аминь.